Фёдор Крашенинников - По тонкому льду
В итоге все партии и идеологии в России оживают только на выборах, а между выборами чаще всего никого попросту не найти: нет ни постоянно действующих дискуссионных площадок, ни общенациональных информационных ресурсов, которые могли бы структурировать активистов в межвыборный период.
Эта проблема неожиданным образом связана со сроками выборных кампаний: цикл выборов президента США или Франции несопоставимо больше, чем в России, и заставляет всю политическую машину работать в постоянном режиме.
Работа с гражданскими активистами – это хлопотное и долгое дело, и сформировать вокруг кандидата систему гражданской активности за два месяца крайне сложно даже на уровне муниципалитета, не говоря о региональном и общенациональном уровне. По сути, быстрая кампания выгодна только кандидатам от власти: это в работе с гражданскими активистами и избирателями нужна кропотливость и неспешность, а вот держать в напряжении административный ресурс дольше нескольких месяцев невозможно. Можно прямо утверждать, что российское законодательство написано исключительно в интересах власти и так, чтоб максимально усложнить участие в выборах гражданского общества.
В-четвертых, партия (или политик) должна участвовать в выборах. Этот пункт самый важный, если вдуматься. Как бы мы ни относились к выборам в России, но сама по себе процедура выборов выступает мощнейшим катализатором гражданской активности. Даже в ситуации, когда в 2011 году к выборам Государственной думы не была допущена ни одна действительно оппозиционная партия, гражданская активность достигла пиковых показателей и повлияла на ситуацию в стране. Мобилизация добровольцев возможна только тогда, когда есть понятная и достижимая цель.
Например, идея бойкота нечестных выборов очень красива в моральном смысле, но под нее никого ни на что нельзя мобилизовать: непонятно, что конкретно надо делать в рамках этого самого бойкота, который сам по себе есть неделание ничего. Идея же участвовать в выборах, но голосовать за любую другую партию кроме «Единой России» оказалась мобилизующей: люди видели цель и смысл в своей активности, печатали стикеры и листовки, работали наблюдателями и так далее.
Поэтому идеальный вариант тотальной мобилизации и консолидации – это участие в выборной кампании конкретного кандидата или партии. Работа на понятный и измеряемый результат – вот чем важны выборы. Соответственно, политическая активность без участия в выборах неизбежно ведет к маргинализации.
Рассмотрим по этим пунктам ситуацию с волонтерами вокруг трех политических идеологий современной России.
«Левые»
Компартия в России была первой идеологией и партией, которая зародилась как оппозиция, а потом стала властью. В итоге в последние годы СССР компартия и левая идеология закостенели и стали синонимами власти. Но как только в 1991 году компартия лишилась власти и оказалась в оппозиции, она вновь вернулась на улицы и смогла легализоваться в новой российской политике на думских выборах 1993 года.
Руководство КПРФ в полной мере использовало все возможности относительной политической свободы 90-х годов для работы с массами и формирования разветвленной политической организации, опирающейся на достаточно широкие слои идеологически мотивированных сторонников и привлекающей серьезные финансовые ресурсы.
Несмотря на то, что фактическая идеология КПРФ далека от современного понимания социализма и марксизма, верность флагу и нескольким лозунгам все еще заставляет даже негативно относящихся к Зюганову и КПРФ людей с широким спектром взглядов – от сталинистов до евросоциалистов – голосовать на каждых выборах именно за них. Просто потому что никакой другой левой политической партии в России нет, тем более среди участвующих в выборах.
Все попытки власти создать «спойлера» для КПРФ (от «Патриотов России» до СР и всевозможных богдановских фикций типа «Коммунистической партии социальной справедливости») потому и проваливаются, что имитируются структура и название, но никаких реальных людей за всеми этими проектами на местах нет и не может быть: в разное время разные люди примыкали к СР в поисках легализации в политике, но чаще всего это была циничная покупка места в списке, чем реальная солидарность с лидерами и программой псевдопартии.
Тем не менее, к сегодняшнему дню едва ли можно считать, что КПРФ опирается на волонтеров. Путинские годы цинизма и стерилизации сделали свое дело: появление в списках КПРФ коммерсантов, озабоченных только получением мандата, усиление зависимости от власти и распределяемых властью финансов, идеологическая зашоренность стареющего руководства КПРФ – все это привело к тому, что на выборах кандидаты от КПРФ работают с нанятыми за деньги промоутерами или оплачиваемыми на постоянной основе партийными клерками. Едва ли коммерсант, купивший себе место в списке КПРФ, готов тратить свое время на дискуссии о нюансах марксизма и судьбах мирового социализма, и едва ли убежденный коммунист найдет в себе силы бесплатно клеить листовки с портретом крупного застройщика, которому продали место во главе партийного списка.
Необходимо учитывать и объективные причины: энергичные советские пенсионеры начала 90-х, по которым больно ударили перемены и которые стали костяком электората КПРФ в 1993—1996 годах, сейчас постарели на 20 лет. Между тем все методы работы КПРФ с обществом ориентированы именно на этих людей и их советское воспитание. То, что было, работало с добровольными агитаторами за КПРФ в 90-е, сейчас уже не работает: сменились поколения.
Главная проблема КПРФ в работе с независимыми гражданскими активистами и волонтерами сегодня – это бюрократизм и идеологический догматизм. Активисту, сочувствующему конкретному кандидату от КПРФ, довольно дико слышать про горкомы, обкомы, ЦК и прочие малопонятные органы, от решения которых зависит кандидат и с которыми надо как-то координироваться. Плюс – зависимость от власти и на местах, и на федеральном уровне, которая делает невозможным какую-то широкую коалицию протестно настроенных активистов вокруг фактически провластной КПРФ.
Идеология современной КПРФ тоже довольно проблемна в смысле работы с гражданскими активистами. Одно дело – умеренно левые европейские взгляды, с которыми можно спорить и не соглашаться и которые сами по себе не отталкивают аполитичных экологов или борцов с точечной застройкой. Другое дело – зловонная смесь сталинизма, православного мракобесия и сервильности, которую исповедует современная КПРФ.
Националисты
Проблема национализма как легальной политической силы в России в том, что с ним всегда боролась власть и делала все, чтоб никакой легальной и вменяемой националистической партии не было. Причем боролась проверенными способами: прямым насилием, провокаторством, подкупом и созданием спойлеров.
В итоге никакой националистической партии в России так и не появилось: повторюсь, стараниями властей. Притом, что потребность в такой силе есть, и это очевидный факт.
Зато со спойлером для националистов у власти все получилось очень хорошо: партия Жириновского была запущена еще советскими властями как спойлер демократического движения (отсюда и вопиющее несоответствие названия и содержания, которое, впрочем, сейчас ликвидировано: партия Жириновского теперь называется просто ЛДПР, без расшифровки), но в начале 90-х быстро переориентировалась в противоположную сторону.
Несомненно, очень великая роль личности В. В. Жириновского, которого кураторы в КГБ изначально подбирали на роль спойлера для вождей демократов конца 80-х и который в критической ситуации смог буквально «переобуться в воздухе» и продать себя широким народным массам как радетеля за великую Россию.
Согласитесь, выставить юриста Жириновского как спойлера к условному юристу Собчаку – во всех смыслах, от национальности и профессии до ставки на хорошо поставленную риторику, – гораздо более логично, чем противопоставлять его покойному Д. Д. Васильеву. Но факт остается фактом: Жириновскому удалось создать работающий спойлер для всей националистической идеологии.
В итоге люди, симпатизирующие националистическим идеям, оказались в ловушке: единственный способ участвовать в легальной политике – образно говоря, через широкую постель В. В. Жириновского. Все остальные способы – чистое волонтерство без шансов на какой-либо вменяемый результат, но с реальной угрозой оказаться в разработке у всевозможных антиэкстремистских органов.
Как уже отмечалось выше, политическая активность без привязки к понятному результату в виде выборов – это путь в бесконечный тупик маргинальности. К сожалению, именно этот процесс и происходил много лет, и только сейчас появились возможности для развития и этой важной части российской политики.
